Фрагменты из книги Ле Корбюзье «Градостроительство» (Urbanisme, Le Corbusier, 1924). Публикуются по изданию «Ле Корбюзье. Архитектура XX века». Перевод с французского В.Н. Зайцева. Под редакцией Топуридзе К.Т. Издательство «Прогресс». 1970.

ДОРОГА ОСЛОВ
ДОРОГА ЛЮДЕЙ

Человек идет прямо, потому что у него есть цель, он знает, куда он идет. Избрав себе цель, он идет к ней не сворачивая.

Осёл идет зигзагами, ступает лениво, рассеянно; он петляет, обходя крупные камни, избегая крутых откосов, отыскивая тень; он старается как можно меньше затруднить себя.

У человека рассудок руководит чувством; человек сдерживает свои естественные порывы, свои инстинкты во имя избранной цели. Он подчиняет разуму свое животное начало. Основываясь на опыте, он создает себе практические правила. Опыт есть результат труда; человек работает, чтобы выжить. Всякое производство предполагает какой-то определенный образ действия, необходимость подчиняться правилам опыта. Для этого надо смотреть вперед, предугадывать результат своих действий.

Осел ни о чем не думает, единственная его забота — это поскорее избавиться от всяких забот и усилий.

*

Планы всех городов нашего континента, в том числе — увы! — и Парижа, начертаны ослом.

Люди понемногу заселяли землю, и по земле кое-как, с грехом пополам тащились повозки. Они двигались, минуя рвы и колдобины, камни и болота; даже ручей оказывался на их пути большим препятствием. Так возникли тропы и дороги. На перекрестках дорог, на берегах водоемов были построены первые хижины, первые дома, появились первые укрепленные поселения. Дома выстраивались вдоль дорог и троп, проторенных ослами. Поселение обносили укрепленной стеной, а в центре воздвигали здание городского управления. Дороги, проложенные ослами, были узаконены, ухожены, обжиты и пользовались всеобщим уважением. Пять веков спустя был возведен второй пояс укреплений, потом третий, еще более обширный. В тех местах, где дороги, начертанные ослами, выходили за пределы города, строились городские ворота; на заставах стали взимать въездные пошлины. Города, укрепленные лучше других, становились столицами. Париж, Рим, Стамбул были построены на перекрестках дорог, протоптанных копытами ослов.

Столицы не имеют артерий, у них есть лишь капилляры; их рост знаменуется тяжелыми недугами, а иногда приводит к смерти. Чтобы выжить, эти города уже издавна прибегают к услугам хирургов, которые без конца кромсают их.

Римляне были великими законодателями, великими колонистами и великими администраторами. Прибыв на место, к перекрестку дорог, к берегу реки, они прежде всего брались за угломер, чтобы тут же наметить будущий город — прямоугольный, четкий, с разумными пропорциями, удобоуправляемый, поддающийся чистке,— город, в котором можно было бы легко ориентироваться, свободно перемещаться, словом — город для работы (имперский город) или для досуга и наслаждений (Помпеи). Прямая линия как нельзя более приличествовала их римскому достоинству.

Но, увлеченные заботами об Империи, они у себя дома, в Риме, продолжали топтаться на дорогах ослов. Такова ирония судьбы! Люди богатые, стремясь вырваться из столичного хаоса, стали возводить себе большие, разумно спланированные виллы (вилла Адриана).

Римляне и затем Людовик XIV были единственными великими градостроителями Запада.

Средневековье уступило натиску осла, и многие позднейшие поколения вынуждены были с этим мириться. Неудачная попытка подчистить Лувр (Колоннада) отбила у Людовика XIV охоту к такого рода экспериментам, и он приступил к более серьезным мерам. Так появился Версаль — город и замок, построенные целиком по единому плану, прямоугольному и подчиненному единому порядку. Так появились Обсерватория, Дворец Инвалидов, Эспланада Тюильри, Елисейские поля. Все они были вынесены за пределы старого города, все прямоугольные, пропорциональные и свободные от всякого хаоса.

Удушье было преодолено. Дальше развитие пошло по прямой линии: Марсово поле, площадь Звезды, авеню Нейи, Венсен, Фонтенбло и т. д. Казалось, грядущие поколения уже не сойдут с этого пути.

Но понемногу усталость, анархия, слабость, «демократическая» система ответственности взяли свое, и удушье возвратилось. Больше того, его оберегают, к нему стремятся, и все это во имя законов красоты.

Дорога осла превращена в религиозный культ.

*

Движение это зародилось в Германии. Оно явилось результатом воздействия книги Камилло Зитте на градостроительную практику. Книга эта представляет собой апологию кривой линии, ее неподражаемых красот. Произвольные положения автора, его демагогические доказательства подкреплены примерами всех средневековых ремесленных городов. К. Зитте принимал картинную живописность города за первейшее условие его жизнеспособности. Недавно в Германии на основе этой эстетики (поскольку ничего, кроме эстетики, эта концепция в себе не заключала) были построены большие городские кварталы.

Этим самым было высказано чудовищное, абсурдное презрение к нашему веку — к веку автомобилей. «Тем лучше,— заявил мне один из важных муниципальных чиновников, руководивших разработкой плана расширения Парижа,— тем лучше: машины не смогут больше двигаться по городу».

В современном городе должна господствовать прямая линия. Жилые дома, водопроводные и канализационные линии, шоссе, тротуары — все должно строиться по прямой. Прямая линия оздоровляет город. Кривая песет ему разорение, всякого рода опасности и осложнения, парализует жизнь.

Прямая линия есть путь исторического развития человека, это направление всех его помыслов и действий.

Надо набраться смелости и взглянуть с восхищением на прямоугольные города Америки. Быть может, эстету они покажутся непривлекательными, но моралист, напротив, должен к ним приглядеться особенно внимательно.

*
Кривая улица — это дорога ослов, прямая улица — дорога людей.

Кривая улица есть результат прихоти, нерадения, беспечности, лености, животного начала.

Прямая улица — результат напряжения, деятельности, инициативы, самоконтроля. Она полна разума и благородства.

Город — это место жизни и напряженной работы.

Народы, общества, города, склонные к беспечности, небрежению, подверженные лени и праздности, быстро сходят со сцены. Их побеждают и ассимилируют другие народы, более деятельные и организованные.

Именно так умирают города, и на смену одним империям приходят другие.