Фрагменты из книги Ле Корбюзье «Уточнения по поводу современного состояния архитектуры и градостроительства» (Précisions sur un état présent de l'architecture et de l'urbanisme, Le Corbusier, 1930). Публикуются по изданию «Ле Корбюзье. Архитектура XX века». Перевод с французского В.Н. Зайцева. Под редакцией Топуридзе К.Т. Издательство «Прогресс». 1970.

Сначала расчистим территорию.

Необходимо уничтожить «улицу-коридор».

Современное градостроительство начинается с этого предварительного решения. Улица-коридор возникла в эпоху гужевого транспорта, во времена повозок и телег с конной или бычьей упряжкой. Эта улица состояла из одно-двух- этажных домов; главными своими окнами дома выходили на покрытый садами четырехугольник, образованный четырьмя улицами.

Позднее с ростом плотности населения в центре города над первыми этажами были возведены еще семь этажей; затем на месте садов также появились высокие строения; остались свободными только узкие дворы, необходимость которых диктовалась требованиями общественной гигиены. После этого уже в обход всех правил было застроено почти все свободное пространство; появилось электричество, автомобили. Они затопили улицы. Поднялся адский шум, который был бы ужасен и в открытом поле, но который совершенно непереносим в улицах-коридорах, так как стены домов служат великолепными акустическими усилителями. Дальше идти было некуда (17).

Из улиц-коридоров образуются города-коридоры. Весь город превращается в коридор. Какое непристойное зрелище! Но мы помалкиваем и терпим. Как быстро мы смирились! Что вы скажете об архитекторе, который предложит вам план дома, состоящего из одних коридоров? Время от времени короли-эстеты возводили роскошные апартаменты, строили великолепные парадные залы. Эти сооружения (площадь Вогезов, Вандомская площадь и т. п.) давали выход чувствительности горожан (18).

Мы в состоянии уничтожить все коридоры!

Для этого достаточно подойти к проблеме с другой стороны, принять радикальные меры: необходимо устранить все, что загромождает улицы и сводит на нет всякое движение; увеличить объем строений за счет их высоты; расположить здания крестообразно, звездообразно, в виде лотарингского креста или любым другим способом, позволяющим обойтись без дворов. Тогда мы сможем вырваться из сумрака улиц, уничтожить дворы, собрать воедино освободившиеся участки территории и окружить ряды домов свободными пространствами (19). На этих вновь обретенных пространствах и будут устроены транспортные стоянки. Шумный поток автомобилей будет размеренно двигаться к самой удаленной от домов точке. Чем выше современная техника позволит нам поднять здания, тем сильнее мы сможем ограничить площадь под застройку, тем просторнее станет улица. Дома уже не будут сжимать ее в тисках. Это будут призмы, далеко отстоящие одна от другой. Мы вновь обретем утраченную нами городскую землю. Таково требование жизни!

*
Кроме того, следует расчистить территорию и сделать выбор между двумя возможными путями, которые в применении к градостроительству можно назвать «терапией» и «хирургией».

Практикой доказано, что улицы с большим количеством перекрестков (я показываю такую улицу на рисунке) не удовлетворяют современным требованиям. Следуя укоренившейся традиции, муниципальные власти высказываются за их расширение. Делается это обычно так: строения улицы с обеих ее сторон или только с одной стороны отчуждаются у их владельцев. Остановимся на втором варианте как более экономичном (20). Владелец, подвергшийся экспроприации, поднимает шум— ведь он вел свое дело на одной из самых оживленных улиц. Он потребует большую компенсацию.

Результат:
старая улица расширена, город понес большие издержки.

Это «терапия».

А вот «хирургия».

Перегруженную улицу оставляют в прежнем виде (21). В соответствии с основными новейшими принципами градостроения планируется новая сеть очень широких улиц. Эти последние пересекают старую улицу в тех местах, где обреченные на снос дома не имеют большой ценности. Их выкуп не обременителен для городского бюджета.

Результат:
сохранена старая улица, появилась новая большая улица, которая обогатила прилегающие кварталы.

Итог:
две улицы вместо одной, незначительные издержки, увеличивается ценность соседних кварталов. 

Рассмотрим теперь такой классический при мер:

Предместье. Старая дорога, протоптанная ослом, превратилась в оживленную улицу обслуживающую целый жилой район.
Появились автомобили; на старой дороге ослов, возведенной в ранг крупной магистрали растет число несчастных случаев. Ее крутые повороты становятся опасными для жизни. Принято решение расширить ее и выпрямить. Все строения экспроприируются (22). Но там были лавки булочника, мясника, бакалейщика и т. п. Выкуп стоит дорого, очень дорого!

Результат:
автомобильное движение продолжает угрожать безопасности пешеходов, дорога, застроенная, как в доброе старое время, с двух сторон жилыми домами, не может служить автомагистралью.

Посмотрим, к чему может привести «хирургическое» вмешательство.

За крайними домами предместья среди капустных и свекольных полей и пастбищ проложена новая широкая дорога (23).

Результат:
экспроприация ничтожна, появились две дороги вместо одной.

Вывод простой: в градостроении «терапевтическое» вмешательство есть не более чем самообман; оно не дает никакого результат и при этом дорого обходится. «Хирургическое» вмешательство решает проблему.

Было бы полезно твердо усвоить это.

*

Здесь речь пойдет о «Плане Вуазен» для Парижа, о проекте нового делового центра города. «Вы хотите посягнуть на Париж, вы хотите разрушить его и перестроить, уничтожить сокровище прошлого, навязать величественному городу новый силуэт?»

Оставим без внимания этот запальчивый выпад академического толка. Займемся гордой красотой Парижа. Я обращаюсь к академикам с вопросом: «Что такое Париж? В чем красота Парижа? Что такое дух Парижа?»

На моем первом рисунке средневековый город: остов Сите, Нотр-Дам, мосты, на которых расположились дома; большие дороги, которые выходят из городских застав и ведут в провинции; аббатства, ознаменовавшие собой первый этап заселения местности: Сен-Жермен де Пре, Сент-Антуан и др. (24).

Но вот произошло важное событие: по повелению Короля-Солнца сооружена луврская Колоннада. Какое великолепие, какая дерзость, какое нарушение гармонии, какое невиданное святотатство! Рядом с похожими на зубья пилы островерхими крышами домов, рядом с непроходимыми дебрями улочек, в самом центре этого горемычного средневекового города, подавляющего самого себя, рядом со всем этим — блистательное достижение интеллекта Великого века!

Король продолжает! Появился купол Дома инвалидов. Купол в стране готических стрел! Пренебрежение национальными традициями, надругательство над силуэтом города, государственный переворот!

Лицо Парижа обозначилось четкими линиями. То была настоящая песнь из камня. Появился еще один купол: на вершине холма святой Женевьевы Суффло воздвиг Пантеон. Поэты превозносят лучезарную и строгую гармонию французского камня. И вдруг — бах! Эйфель. Трах-тарарах! Башня! Это Париж! Это тоже Париж. Башня дорога парижанам; преодолев все границы, она дошла до сердца каждого, кто грезит Парижем.

Потом еще один холм был увенчан куполом — Сакре-Кёр. На рисунке видны арка на площади Звезды, Нотр-Дам. Эйфелева башня повсеместно признана символом Парижа. Я пишу: это тоже Париж.

А теперь я показываю явление наших дней — деловой центр Парижа. Громадный и величественный, сверкающий и соразмерный. Сохранив исторические традиции города, его жизненную силу, его неповторимую гармонию, его бодрый и вечно деятельный революционный дух, сохранив связь времен, глубоко уверовав в нашу эпоху, с надеждой смотря в прекрасное будущее, мы со спокойной и твердой убежденностью сможем заявить: да, это Париж! (25).

Я чувствую, как весь мир обращает свой взор к Парижу, ждет от него нового, веского слова в архитектуре, первого шага, который станет примером для других городов. Я верю в Париж, я на него полагаюсь. Я заклинаю его вновь сделать сегодня то, что он неоднократно делал на протяжении веков: пойти вперед! ..................

Академизм кричит: нет!

*

Мудрый калиф из «Тысячи и одной ночи» призвал бы к себе всех академиков, всех фанатичных защитников старого Парижа, содрогающихся при виде того, как сносятся ветхие дома, и, наконец, всех консерваторов старого закала и сказал бы им:

«Вы бывали в городе, в тех кварталах, которые хотят снести и заново перестроить,— в центре Парижа? Нет? Так ступайте же туда, и вы избавитесь от ваших застарелых убеждений, Если нет, я прикажу отрубить вам головы, я буду считать вас врагами всякой жизни, врагами города и страны. Если вы будете стоять на своем, я осужу вас как лжесвидетелей, как трупных червей, как людей, которые в статьях, печатаемых чересчур доверчивой и беззаботной прессой, гасят всякую живую искру, способную возжечь над городом свет нашей эпохи».

Все крупные города мира переживают ныне тяжелый кризис. Время течет быстро. Если мы упустим его, для Парижа это может кончиться трагедией.