Из книги Ле Корбюзье «Градостроительство» (Urbanisme, Le Corbusier, 1924).

 

«План Вуазен»*, предусматривающий реконструкцию центра Парижа, включает в себя два существенно новых элемента: деловой центр и жилой центр.

* Автомобиль подорвал вековые основы градостроительства. У меня возник план привлечь автомобильных фабрикантов к постройке павильона «Эспри нуво» для Международной выставки декоративных искусств, поскольку этот павильон должен был быть посвящен жилищу и градостроительству.

Я встретился с руководителями компаний «Пежо», «Ситроен», «Вуазен» и сказал им:

«Автомобиль убил большой город.

Автомобиль должен спасти его.

Не хотели бы вы финансировать план перестройки Парижа, который назывался бы «План Пежо, Ситроен и Вуазен»,— план, единственной целью которого было бы привлечь внимание публики к настоящей архитектурной проблеме эпохи? Проблема эта не имеет отношения к декоративному искусству, это вопрос архитектуры и градостроительства: создание здорового крова и городского организма, отвечающего новым условиям жизни, порожденным механизацией».

Компания «Пежо» не рискнула вывести свое имя на борту нашей чересчур отважной галеры.

Г-н Ситроен весьма любезно ответил мне, что он совершенно не понимает смысла моего вопроса и не видит никакой связи между автомобилем и проблемой парижского центра.

Г-н Монжермон, представитель правления компании «Аэропланы Г. Вуазен (Автомобиль)» не колеблясь согласился взять шефство над исследованиями и над составлением плана, каковой, таким образом, и получил название «План Вуазен».

Деловой центр расположен на территории площадью 240 гектаров, в том самом месте, где теперь находятся особенно ветхие и нездоровые кварталы Парижа: от площади Республики до улицы Лувра и от Восточного вокзала до улицы Риволи.

Жилой центр занимает территорию от площади Пирамид до площади Елисейских полей и от вокзала Сен-Лазар до улицы Риволи, что предусматривает снос кварталов, ныне по большей части перенаселенных. По плану на месте жилых домов с буржуазным по преимуществу населением должны появиться учреждения.

Центральный вокзал находится между деловыми и центральными кварталами. Это подземное сооружение.

Главная ось нового плана парижского центра проходит с востока на запад от Венсена до Левалуа-Перре. Она восстанавливает существовавшую некогда и совершенно необходимую городу сквозную магистраль. Главная транспортная артерия имеет в ширину 120 метров и снабжена автомобильной эстакадой с односторонним движением и без перекрестков. Основная магистраль должна разгрузить Елисейские ноля, которые, по существу, не могут обеспечить бесперебойное движение больших масс транспорта, поскольку они заканчиваются тупиком — садом Тюильри *.

* Последний проект продолжения Елисейских полей через сад до улицы Тюильри совершенно нелеп, поскольку улица Тюильри с одной стороны сообщается с улицей Риволи и улицей Пирамид, и без того ныне запруженными, а с другой стороны выходит к Королевскому мосту, где постоянно происходят заторы. Королевский мост питает улицу Бак, которая имеет 11 или 13 метров в ширину и которую следует перевести на одностороннее движение.

«План Вуазен» возвращает городу его древний центр. В предыдущей главе я доказал, что практически невозможно заменить издавна сложившийся центр большого города и целиком построить новый город по соседству со старым *.

* Во времена Возрождения новые города строились рядом со старыми. Это делалось из чисто военных соображений. Старый город был маленьким, и перемещение старого центра не могло повести к увеличению его населения.

Этот план посягает на самые смрадные кварталы, на самые узкие улочки; ему совершенно не свойствен «оппортунизм», мелкие уступки каких-то пядей земли под напором перегруженных артерий. Нет, он открывает в стратегически важном пункте Парижа блестящую сеть транспортных коммуникаций. Там, где ныне улицы 7—9—11-метровой ширины пересекаются через каждые 20—30 или 50 метров, он устанавливает квадратную сетку артерий шириной 50, 80 и 120 метров, пересекающихся через 350 или 400 метров. Он возводит крестообразные в плане небоскребы в центре квадратных застроенных участков, он строит город вверх, он подбирает распластанные на земле жилые ячейки и располагает их наверху, в окружении воздуха и света.

Отныне на месте сплюснутого и стиснутого города (когда мы впервые видим его снимки с самолета, они производят пугающее впечатление) появляется новый город, устремленный ввысь, доступный воздуху и свету, ясный и лучезарный. Территория, покрытая раньше на 70—80 процентов постройками, теперь застроена всего на 5 процентов. Остальные 95 процентов занимают крупные транспортные магистрали, стоянки автомобилей и парки. Тенистые аллеи образованы из двух или четырех рядов деревьев; парки, разбитые у подножия небоскребов, превращают территорию этого нового города в гигантский сад.

Высокая плотность населения кварталов, принесенных в жертву «Плану Вуазен», отнюдь не сокращена. Она возросла вчетверо.

Вместо чудовищных кварталов (которые мы так плохо знаем - Читатель, совершите, пожалуйста, одну дневную и одну ночную прогулку по сектору, предусмотренному «Планом Вуазен». Эта экскурсия будет весьма поучительной.) с плотностью населения 800 человек на гектар план предлагает кварталы, плотность которых можно довести до 3500 человек на гектар.

Мне хотелось бы, чтобы читатель силой воображения постиг, что представляет собой этот новый тип города, построенного в высоту; чтобы он представил себе, как теперешний город, наросший на земле, словно сухая корка, соскабливается, удаляется и на его месте встают чистые, как кристалл, стеклянные призмы 200-метровой высоты, далеко отстоящие одна от другой и окруженные зеленым массивом парков. Город, который прежде стлался по земле, вдруг поднимается и приобретает невиданную доселе гармонию и непринужденность. Все это превосходит наше воображение, ограниченное привычными представлениями вековой давности. Я написал для павильона «Эспри нуво» на Международной выставке декоративных искусств в Париже, в котором экспонировался «План Вуазен», диораму, целью которой было воочию представить эту будущую реальность, к постижению которой наш разум еще не подготовлен. На этой тщательно прорисованной диораме представлен старый Париж от Нотр-Дам до площади Звезды и все памятники, являющиеся неотъемлемым достоянием Парижа. Вдали поднимается новый город. Здесь нет ничего общего с умопомрачительным Манхеттеном с его хаотичными стрелами и башнями, которые плотно притиснуты одна к другой и крадут друг у друга воздух и свет. Здесь создан величавый ритм вертикальных плоскостей, сливающихся в непрерывную перспективу и выявляющих чистые объемы.

Город вновь утверждается на своих осях, как это свойственно всякому творению архитектуры. Градостроительство входит в архитектуру, архитектура входит в градостроительство. Если взглянуть на «План Вуазен», то на западе и на юго-западе можно увидеть черты, оставленные Людовиком XIV, Людовиком XV, Наполеоном: Дворец инвалидов, Тюильри, площадь Согласия, Марсово поле, площадь Звезды. Мы можем оценить по достоинству творческую силу, разум, восторжествовавший в них над сумятицей и беспорядком. Новый городской центр не выглядит здесь чем-то инородным; он продолжает традицию и является ее закономерным развитием.

Для деловых учреждений после войны в Париже стало не хватать свободного места. Мало- помалу для них начали строить «билдинги», против чего я в свое время резко возражал. Учреждение — это вполне определенный организм, не имеющий ничего общего с жильем. Место работы — это орудие труда. Деловой центр «Плана Вуазен» является вполне конкретным, четким, уместным предложением, осуществив которое страна получит настоящий административный центр. По логике событий Париж как столица Франции должен иметь в XX веке свой командный пункт. Представляется, что проделанный нами анализ стал основой вполне разумного предложения. Каждый небоскреб может принять одновременно от 20 до 40 тысяч служащих. В предусмотренных планом 18 небоскребах будет, следовательно, размещено от 500 до 700 тысяч служащих, целая армия управления страной.

Линии метро, образующие квадратную сетку, проходят под небоскребами; улицы и автодромы позволят огромной массе народа легко перемещаться в пределах города.

Над железнодорожными путями проходит бетонная эстакада. Эта новая основная артерия, ведущая на север, проложена на участках территории, имевших пустыри.

Сквозная магистраль южного направления может брать свое начало от нового центрального вокзала, расположенного между деловой и жилой зонами центра.

Автострада восток — запад, ныне не существующая, станет своего рода желобом, который будет принимать и сортировать потоки транспорта, запертые в теперешней многоугольной системе. Автострада освобождает нас от этот замкнутой системы и открывает въездные ворота города в его крайней восточной и крайней западной точках.

Жилой центр, расположенный к западу оп нового вокзала, будет состоять из просторных кварталов, в которых будут находиться новые административные здания министерств высотой 30—40 метров, залы для конференций и совещаний, концертные залы и гостиницы для приезжих.

Центральный вокзал обеспечит значительное усовершенствование транспортной системы, предусмотренной планом 1922 года, где железнодорожные линии дальнего сообщения завершались тупиками. В новом плане эти линии связаны в единую кольцевую систему. У четырех главных платформ — Восток, Запад, Север и Юг — поезда ныне существующих (или новых) железнодорожных компаний будут останавливаться только затем, чтобы доставить пассажиров на вокзал и принять новых; ни стоянок, ни формирования составов на вокзале практиковаться не будет; поезда будут прибывать уже полностью готовыми к очередному рейсу и, приняв пассажиров и грузы, продолжат свой маршрут, двигаясь при этом в одном направлении.

«План Вуазен» не посягает на историческое прошлое города, являющееся всеобщим достоянием. Больше того, он спасает его. Дальнейшее развитие нынешнего кризиса очень скоро привело бы к уничтожению этого прошлого.

В этом смысле уже произошло одно важное нарушение психологического порядка: сегодня история Парижа поблекла в нашем сознании, так как новый жизненный уклад навязал памятникам этой истории совершенно не свойственные им функции. Я мечтаю увидеть площадь Согласия спокойной, тихой и безлюдной, а Елисейские поля — местом неторопливых прогулок. «План Вуазен» высвобождает весь старый город от Сен-Жерве до площади Звезды и возвращает ему тишину и спокойствие.

Кварталы Марэ, Аршив, Тампль и им подобные должны быть разрушены. Но старые церкви останутся (это будет сделано не с какой-то особой целью, а просто в соответствии с архитектурной композицией) и будут смотреться на фоне зелени. Это будет чарующее зрелище! Конечно, их первоначальное окружение было совсем иным, но нельзя не признать, что нынешнее их обрамление, ни в коей мере не соответствуя первоначальному, выглядит весьма жалким и безобразным.

На «Плане Вуазен» среди древесной листвы можно то здесь, то там заметить какой-нибудь отдельный старый камень, аркаду или портик. Они заботливо сохраняются, потому что это либо страницы истории, либо произведения искусства.

В центре зеленого газона возвышается опрятный и кокетливый особняк эпохи Возрождения. Это один из особняков квартала Марэ, который сохранили или перенесли на новое место; теперь в нем библиотека, либо читальни, либо конференц-зал, либо что-нибудь еще в том же роде.

«План Вуазен», покрывая строениями всего лишь 5 процентов городской территории, сохраняет памятники прошлого и создает им гармоничное обрамление: деревья, рощи. Разумеется, вещи тоже смертны, и эти парки будут всего лишь красивым и ухоженным кладбищем. Прогулка по нему будет весьма поучительной, она настроит человека на философский лад, но прошлое перестанет портить людям жизнь, оно займет подобающее ему место.

«План Вуазен» не претендует на исчерпывающее решение проблемы центра Парижа. Но он может способствовать тому, чтобы дискуссия по этому поводу была поднята на уровень современных требований, чтобы вопрос рассматривался с более здравых позиций. Часто выдвигаемым бесполезным полумерам он противопоставляет твердые принципы.