Статья «Ле Корбюзье». Оскар Нимейер (По изданию «Архитектура и общество». Оскар Нимейер. Прогресс. Москва. 1975. С. 121-122. Перевод Н.С. Константиновой). Le Corbusier, "Modulo", 1963, Η 32, ρ 23.

Мы впервые знакомились с творчеством Ле Корбюзье на скамьях Национальной архитектурной школы в Рио-де-Жанейро. Мы изучали его, перелистывая альбомы, стремясь понять замыслы, обнаружить в каждом штрихе, в каждой кривой ту или иную архитектурную задачу. И потом, много лет спустя после окончания учебы, творчество Ле Корбюзье продолжало оставаться своеобразным путеводителем, рассеивавшим все сомнения; к нему мы постоянно обращались. Я помню, как мы были солидарны с Ле Корбюзье в его борьбе в защиту своих принципов, которые многие отвергали из-за непонимания, мешая тем самым реализации его замечательных проектов. Нас до глубины души возмущало это нелепое препятствие, не позволявшее цивилизованному миру получить прекраснейшие архитектурные творения.

Моё первое знакомство с Ле Корбюзье состоялось в 1936 году, когда по приглашению бывшего министра Густаву Капанема он провел несколько дней среди нас. В тот раз я помогал ему как чертёжник , сделав несколько перспектив для проектов, которые он разработал. Я хорошо помню, как тепло он к нам относился, и то письмо, которое по возвращении во Францию он прислал Лусиу Коста, где упоминал и обо мне. Этот, сам по себе незначительный эпизод, в тот момент, когда я только что окончил архитектурную школу, послужил для меня огромным стимулом. Вспоминаю также другую нашу более длительную встречу в Нью-Йорке во время разработки проектов для комплекса зданий ООН, когда я был уже в более зрелом возрасте и целиком погружен в профессиональную деятельность. В тот раз я получил возможность, о чем вспоминаю сейчас с большим удовлетворением, продемонстрировать ему свое восхищение и уважение, поддерживая его в течение всего хода работы, отказываясь принимать любые почести, которые, несомненно, предназначались ему одному.

Я пересматриваю сейчас его архитектурные альбомы и, несмотря на то, что они мне хорошо известны, вновь и вновь испытываю восхищение столь прекрасными и неповторимыми творениями. «К архитектуре», «Дом-дворец», «Крестовый поход», «Когда соборы были белыми», «Уточнения по поводу современного состояния архитектуры и градостроительства», «Дом для людей» и т. д. Какая прелесть! Какие удивительные произведения! Какое сочетание стремления к идеалу и профессиональной убежденности! Какая беззаветная борьба за творчество, ставшее уже не его личной собственностью, а достоянием всего человечества! С каким темпераментом, с каким чувством он защищал его, с каким терпением давал разъяснения, прекрасно понимая, что его произведения слишком обогнали своё время и поэтому не могут быть поняты посредственностями. Я открываю альбомы, изданные Гирсбергером в Цюрихе. Какое мастерство! Я пересматриваю его старые проекты, задерживая взгляд на Дворце Советов — одном из его лучших ранних произведений с великолепной аркой, поддерживающей покрытие большого зала,— решение, впоследствии повторяемое во множестве проектов, в том числе и в моём проекте Национального стадиона в Рио-де-Жанейро. Затем перелистываю его последние книги, изданные Жаном Пети, и вновь испытываю волнение, ощущая, как он, несмотря на свои 75 лет, всё ещё молод, о чём говорят проекты часовни Роншан и Чандигарха, сделанные с тем же размахом, который был присущ ему двадцать лет назад. Я вспоминаю и нашу последнюю встречу в Париже в 1962 году. Помню, меня тогда особенно поразило, что я увидел его столь же деятельным и энергичным, как и на протяжении всей его жизни, подобно воину, овеянному славой, который всегда начеку и готов, если потребуется, вступить в новую схватку.

И наконец, я вспоминаю, как он гулял со мной по Бразилиа, удивительно доброжелательный, без обычной суровости, всегда его отличавшей, на которую мы не обижались, понимая, что она была результатом часто враждебного отношения со стороны окружающих. Тогда мне довелось узнать его с другой стороны, не только как гениального мастера, всегда вызывавшего наше уважение, но и как человека мягкого, великодушного ко всем, кто его окружает. И я был до глубины души растроган, читая из рук Лусиу Коста его прощальное письмо: ясное и чёткое, проникнутое симпатией и любовью к бразильским друзьям.

Вот что мне хотелось рассказать о Ле Корбюзье, чьё творчество, выйдя за границы Европы, покорило Америку, Азию, Африку и Восток неодолимой силой своего гения.

Бразилиа, 22 сентября 1963 г.