Фрагменты из книги Ле Корбюзье «Декоративное искусство сегодня» (L'Art décoratif d'aujourd'hui, Le Corbusier, 1925). Публикуются по изданию «Ле Корбюзье. Архитектура XX века». Перевод с французского В.Н. Зайцева. Под редакцией Топуридзе К.Т. Издательство «Прогресс». 1970.

ПИСЬМО ПОЛЯ ВАЛЕРИ ЛЕ КОРБЮЗЬЕ

Господин Ле Корбюзье,
по поводу Вашей книги я могу сказать только одно слово: великолепно! Слово, которое я произношу очень редко. Мне даже как-то неловко писать это. По большинству вопросов, затронутых Вами в книге, мое мнение целиком совпадает с Вашим, и мне остается лишь одобрить свои собственные взгляды.

Замечу, что в литературе и даже в философии существует совпадение или соответствие тех или иных точек зрения. Но в данном случае по причинам бесспорным, но требующим пространных объяснений, следует «связаться» с прошлым. Здание предстает перед нашим взором и уже тем самым утверждает факт своего существования; литературное же произведение требует заинтересованности и доброй воли читателя, каковые появляются в том случае, если читатель ждет чего-то от книги. Эти ожидания в свою очередь есть результат его привычек и т. д. Поиски чистоты форм в искусстве не могут быть даже начаты, если не опереться на примеры из наследия прошлого.

Прошу поверить, господин Ле Корбюзье, что я очень высоко ценю Вашу книгу, которую я стараюсь сделать известной как можно более широкому кругу лиц, а также прошу принять выражение моей благодарности и искренней к Вам симпатии.

Поль Валери

 

ARTS DECO 1925 EXPO

Под этим знаком в 1924 году в нашем журнале «Эспри нуво» («Дух нового»— международное обозрение современной деятельности) был опубликован цикл статей, посвященных предстоящей Международной выставке декоративного искусства. Я намеренно печатал статьи без своей подписи, чтобы они не имели характера личного выступления. В 1923 году серия моих статей — «Эстетика инженера и эстетика архитектора», «Три напоминания архитекторам», «Чертеж-регулятор» (Пропорциональное построение), «Глаза, не умеющие видеть», «Серийное домостроение» и «Архитектура или революция» — была издана отдельной книгой в издательстве «Кре». Книга неоднократно переиздавалась вплоть до закрытия этого издательства (1932); она переведена на английский, немецкий, испанский и ЯПОНСКИЕ языки. Так создавалась «Коллекция «Эспри нуво», в которую вошли книги: «К архитектуре», «Декоративное искусство сегодня», «Градостроительство», «Альманах современной архитектуры», «Дом, дворец», «Уточнения», «Крестовый поход».

Во время выставки 1925 года все пространство Дома инвалидов и берега Сены от площади Согласия до улицы Альмы были застроены оштукатуренными сооружениями. Всюду царили гипсовые муляжи, затейливая лепнина, гирлянды. От всего этого до наших дней сохранились «Альбомы — 1925», которые распространяли этот стиль в Париже и во всей Франции.

Мы решили выстроить павильон «Эспри нуво», который бы связал воедино предметы домашнего оборудования (меблировка) с архитектурой (жилой дом, квартира) и с градостроительными задачами (социальные условия жизни).

Преодолев невероятные трудности (крайняя нехватка средств), мы построили в натуре павильон «Эспри нуво», квартиру-виллу. Из таких квартир-вилл мы предлагали создать многоквартирный жилой дом. Такая идея возникла в 1907 и 1910 годах после двух посещений чертозы Эмы в Тоскане. У нас было представлено серийное оборудование жилища, каждый предмет предназначался для серийного изготовления: архитектурные планы были увязаны с принципами градостроительства; архитектура и градостроительство выступали как неразрывное и целое; экспонировалась диорама площадью 100 кв. метров «Современный город с трехмиллионным населением» из Осеннего салона 1922 г. и другая диорама — «План Вуазен», Париж, тоже площадь 100 кв. метров. Габриэль Вуазен и Анри Фрюжес предоставили нам по 25 тысяч франков, на эти-то 50 тысяч франков и был выстроен на участке 300 кв. метров железо¬бетонный двухэтажный павильон «Эспри нуво» (авторы Ле Корбюзье и Пьер Жаннере) — здание, прекрасно сохранившееся всю следующую зиму, тогда как гипсовые муляжи эспланады Дома инвалидов на мосту Александра и на берегах Сены уже осенью того же года начали осыпаться.

Большое международное жюри решило присудить нам почетный диплом выставки. Но председатель жюри (один великий француз) воспротивился этому. «Здесь нет архитектуры!» — заявил он.

Преодолев все козни недоброжелателей, мы собирались уже открыть наш павильон для публики... Как вдруг в один из вечеров вырос зеленый дощатый забор 7-метровой высоты, полностью закрывший собой павильон «Эспри нуво». Он появился там по решению дирекции выставки, которая вдобавок ко всему потребовала от нас оплаты работ по его возведению.

Забор был снят в результате вмешательства министра народного образования.
Внутри павильона большой плакат провозглашал наш главный тезис:

ИНДУСТРИЯ ПРИХОДИТ В ДОМА.

В 1959 году, 35 лет спустя, домостроение стало отраслью промышленности.

 

ТЕЗИСЫ

Иконопоклонники
Иконоборцы
Иконы

Иконопоклонники:

Прошлое не есть нечто непогрешимое... нем было как прекрасное, так и безобразное...

«...ВСЯКИЙ ПОЛЕЗНЫЙ ПРЕДМЕТ ДОЛЖЕН БЫТЬ УКРАШЕН; СПУТНИК ВСЕХ НАШИХ РАДОСТЕЙ И ГОРЕСТЕЙ, ОН ДОЛЖЕН ОБЛАДАТЬ ДУШОЙ. ДУШИ ТАКИХ ПРЕДМЕТОВ СОЗДАЮТ ОСОБУЮ, ЛУЧЕЗАРНУЮ АТМОСФЕРУ, КОТОРАЯ СКРАШИВАЕТ НАШУ ПЕЧАЛЬНУЮ УЧАСТЬ. ПУСТОТУ НАШЕГО МАШИННОГО ВЕКА НАДО ЗАПОЛНИТЬ КРАСИВЫМ ДЕКОРОМ, УБАЮКИВАЮЩИМ И СЛЕГКА ПЛЯНЯЩИМ НАС».

Иконоборцы:

Мы протестуем.

Полезные предметы обихода уничтожили множество видов рабства. Они сами стали нашими рабами, слугами, лакеями. Но стоит ли брать их себе в наперсники? На них сидят, работают, ими пользуются, их изнашивают; когда они приходят в негодность, их заменяют новыми.

 

МУЗЕИ — ТОЖЕ ИКОНЫ

Музеи появились недавно, прежде их не было.

При характерной для музеев тенденциозной непоследовательности образцов не существует, могут существовать лишь отдельные элементы суждения.

Настоящий музей тот, в котором представлено все, в котором можно получить любую справку о минувших веках. Только такой музей может быть правдивым и беспристрастным, только он дает возможность выбрать, одобрить или отвергнуть; он позволит понять суть вещей и укажет путь к их усовершенствованию. Такого музея пока нет.

Наши наставники, авторы книг и преподаватели пренебрегают вопросом о происхождении и назначении предметов, выставленных в музеях. Они используют эти музейные экспонаты, вещи исключительные, неприменимые в повседневной жизни, в качестве фундамента своей системы, которая приучает наших детей неверно расценивать значение этих предметов. Отсюда берет свое начало привычка заводить в обиходе множество совершенно бесполезных, парадных вещей, которые загромождают и уродуют наш быт.

 

УЗУРПАЦИЯ ФОЛЬКЛОРА

Фольклор — это творчество, которое зачастую приходит к нам из отдаленных веков. Это творческий акт какого-то индивида, выделявшегося из толпы своей художественной одаренностью. Произведение взволновало окружающих и было ими принято. Потом над ним работали, исправляли его, совершенствовали, приводили в соответствие с определенными условиями жизни и характером общественных эмоций. Его отшлифовывали. Для того чтобы последующие поколения смогли принять его, замысел его должен быть ясным. И над ним работали. Постепенно смысл его утверждался единодушно, и это обеспечило фольклору долговечность.

Нам предстоит убедиться в том, что ныне возникает сегодняшний фольклор, что он уже существует и является результатом сложения нового, единого характера человеческих эмоций.

Но произведения фольклора узурпированы людьми, в творческом отношении косными, бесплодными, людьми, которые заглушают своими фальшивыми голосами стройный хор истинных поэтов и певцов.

К чему искусственно воскрешать отживший ныне свой век фольклор, как это нам предлагают, воскрешать местные художественные промыслы, лангедокский язык, бретонский или тирольский костюм, японское кимоно или античный пеплум Айседоры Дункан, люнвилльскую посуду?

 

ПОСЛЕДСТВИЯ КРИЗИСА

Кризис, разделяющий домашинное общество и новую машинную цивилизацию, вызвал и будет вызывать впредь серьезные последствия.

Культура сделала шаг вперед, иерархический декор потерял всякий смысл.

Позолота стирается, а трущобы неминуемо исчезнут.

По всей видимости, уже идет и, кажется, идет хорошо выработка простых и экономных масштабов.

 

ШКВАЛ

В один прекрасный день локомотив привел мир в движение.

То была эпоха руды, стали, машин; вместе с машиной появился точный расчет; с помощью расчетов люди научились подтверждать свои гипотезы, осуществлять мечты. За какие-нибудь сто лет успели пробушевать промышленная, социальная и нравственная революции.

Индустрия дохнула на мир, и дыхание ее было подобно шквалу.

Промышленник рассуждал про себя: «Украсим дешевку — под красивым узором не видно пятен, трещин, изъянов». Так узаконивался камуфляж. Коммерческая выгода восторжествовала над вдохновением.

 

ТИПОВЫЕ ПОТРЕБНОСТИ. ТИПОВАЯ МЕБЕЛЬ

Найти человеческие масштабы, человеческие функции — значит определить человеческие потребности.

Существует несколько типов таких потребностей. Каждый из нас нуждается в том, чтобы расширить свои природные возможности с помощью тех или иных предметов.

Такие «предметы-органы» суть предметы определенного типа, которые удовлетворяют соответствующие типовые потребности человека.

Декоративное искусство — это нечеткий, расплывчатый термин, который представляет собой всю совокупность «предметов-органов». Эти предметы более или менее соответствуют нашим чисто объективным потребностям. Коль скоро существуют типовые потребности, типовые функции, то, следовательно, должны существовать и типовые предметы, например типовая мебель.

«Предмет-орган» — это послушный слуга. Как всякий хороший слуга, он скромно держится в стороне, оставляя за хозяином полную свободу действий.

Декоративное искусство — это оборудование, и притом хорошее оборудование.

 

ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО СЕГОДНЯ

Современное декоративное искусство лишено декора.

Но утверждают, что декор необходим для человеческого существования. Поправляем: человеку необходимо искусство, то есть бескорыстная, облагораживающая душу страсть.

Следовательно, чтобы разобраться в сущности вопроса, достаточно выявить как эти бескорыстные душевные движения, так и утилитарные нужды. Последние требуют усовершенствованного оборудования во всем, поскольку в промышленности уже обозначился известный уровень совершенства. Теперь великая задача встает перед декоративным искусством. Изо дня в день индустрия производит чрезвычайно полезные, целиком отвечающие своему назначению изделия. Их истинное изящество, их утонченность, услаждающие наш разум, проистекают из элегантности их замысла, чистоты исполнения и эффективности их службы.

Рациональное совершенство и точность, характерные для каждого из таких изделий, создают между ними некое единство, что дает возможность отнести их к одному стилю.

 

УРОК МАШИНЫ

Явление нашей современности машина коренным образом изменяет мироощущение человека. И все же человеческая суть сохраняется в неприкосновенности, поскольку машину задумал человек для удовлетворения своих потребностей.

Машина создается не в результате случайной фантазии, а на основе определенной умозрительной системы, которую строит для себя человек; эта система создает ему новую, вполне конкретную и осязаемую среду; эта система, будучи отражением накопленного жизненного опыта, достаточно последовательна для того, чтобы обеспечить создание органов, выполняющих функции, подобные естественным.

Машина идет от геометрии. Геометрия — великое создание человека.

Машина сверкает перед нами полированными стальными дисками, сферами, цилиндрами. Все детали сделаны с безукоризненной, теоретически рассчитанной точностью, которую природа нам никогда не показывает. Это зрелище вызывает в нас душевное волнение, и одновременно в нашем сознании возникает множество ассоциаций: эти диски и сферы чем-то напоминают нам божества древнего Египта или Конго. Геометрия и боги сосуществуют.

Машина завораживает человека, она удовлетворяет одновременно и примитивные и самые возвышенные его запросы.

Урок, заключенный в машине, состоит в абсолютно ясной логической связи между причиной и следствием, в чистоте, экономии и мудрости. Возникает новое желание: эстетика чистоты форм, точности, волнующих соответствий. Здесь вступают в действие математические способности нашего разума: наслаждаясь зрелищем, мы одновременно находим в нем выражение законов мироздания.

 

УВАЖЕНИЕ К ХУДОЖЕСТВЕННОМУ ТВОРЧЕСТВУ

В наше время декоративное искусство не может обходиться без стилей.

Эти «стили» по отношению к стилю данной эпохи носят случайный, поверхностный характер; вещи фабрикуются в «стиле», чтобы облегчить творческий процесс, чтобы скрыть недостатки произведения; размножаясь, они порождают пышность.

В то время как подобное декоративное искусство не имеет права па существование, предметы обихода, архитектура, подлинные произведения искусства, напротив, сохраняют свою жизненность.

Предметы обихода, оборудование жилищ и общественных зданий — это вещи, которые нам служат, это наши слуги, помощники. Необходимо только одно условие: вещь должна служить хорошо.

Архитектура — это способность нашего сознания закреплять в материальных формах чувство эпохи.

Произведение искусства — это инобытие человека-творца, либо нашего современника, либо человека другой эпохи, либо художника, вовсе нам не известного. Художественное творчество есть момент глубочайшего откровения, эго страстная и искренняя исповедь, быть может, это — Нагорная проповедь.

Декоративное искусство стоит в стороне от этих путей; определить место, которое оно занимает,— значит с полной недвусмысленностью вскрыть его цели. И цели эти совсем иного рода: украшательство, изготовление декорума.

Художественное творчество объединяет.

Человек проникается глубоким уважением к произведениям искусства.

Ныне, когда искусству предстоит закрепить в материальных формах чувство эпохи, когда любая декоративность уже не может более считаться фактором, согласующимся с современным уровнем сознания,— ныне пробил час архитектуры,

 

ЧАС АРХИТЕКТУРЫ

Большое искусство создается простыми средствами.

Пустой блеск начинает тускнеть.

Настало время поисков пропорций.

Утверждается дух архитектуры.

Что произошло? Наступила эпоха машин.

Все наши эмоциональные проявления, наше восприятие природы, понимание ее красоты и мощи — все это слилось в единую систему архитектурной организации.

Наука, раскрывая тайны природы, предоставляет человеку огромные творческие возможности, использовать которые предстоит архитектуре.

 

СВИДЕТЕЛИ

Эйфелева башня вошла в архитектуру.

В 1889 году она казалась воинственным проявлением голого математического расчета.

В 1900 году эстеты хотели ее разрушить.

В 1925 году она возвышается над павильонами Международной выставки декоративных искусств. Рядом с перегруженными лепниной дворцами она возникает как чистый кристалл.

 

ДУХ ПРАВДЫ

Прежде чем успеет сложиться суждение, возникает ощущение, которое толкает нас к действию, и уже вслед за тем рассудок подыскивает нашим действиям убедительное обоснование.

Деятельные натуры одарены чувством правды, это их критерий суждения, некий императив, в котором одновременно присутствуют и сила и ясность. Это дух правды — то, чем силен человек.

В нашем творчестве, в человеческом труде, в нашей общественной организации нет и не должно быть ничего необъяснимого. Когда мы принимаемся за работу, все должно быть ясным, поскольку мы существа разумные. Любое наше действие имеет какую-то цель... пусть даже эта цель будет и вздорной.

Но я замечаю, что множество предметов, исполненных некогда духа правды, ныне лишились всякого смысла, от них остался один скелет. Я выбрасываю эти вещи как негодные.

Я возьму из прошлого лишь то, что чему-то служит. Если вещи служат вечно, перед нами — искусство.

 

ПРОСТАЯ ПОБЕЛКА. ЗАКОН БЕЛИЛ 

Каждый из нас уделяет внимание своему внешнему окружению ради своего удобства, уюта и душевного спокойствия, ради наслаждения. Кроме того, каждый из нас стремится найти удовлетворение своему чувству приличия, благопристойности, хочет быть уместным, в своей среде.

Следует устранить всякую двусмысленность. Целиком сосредоточить внимание на самом объекте, на вещи. Всякий предмет должен быт задуман и сделан для какой-то вполне определенной цели, и в этом смысле он должен быт совершенным. Совершенный предмет — это живой организм, проникнутый духом правды.

Допустим, мы согласны уступить декоративному искусству заботу о наших эмоциональных запросах. Но мы стремимся стать существами, которые способны здраво судить о своих эмоциях. Если бы каждый индивид стал проницательным судьей, это было бы огромным достижением. В период потрясений, когда смешались все понятия, многие свыклись с темным фоном наших интерьеров. Но творения нашей эпохи, столь дерзкой, опасной, столь воинственной и побеждающей, казалось бы, ждут от нас, чтобы мы научились жить и мыслить в светлом фоне белых стен.